Многие помнят из курса школьной литературы замечательные строки о пропавших ласточках, принадлежащих перу знаменитого русского поэта, члена-корреспондента Петербургской Академии Наук Афанасия Фета. Биография литератора по себе достойна отдельного романа : человек, лишенный дворянского звания, всю жизнь положивший на то, чтобы вернуть себе фамилию, бедный офицер, влюбленный в бесприданницу, преуспевающий помещик, превозносящий свое сословие, романтический поэт.
Вконтакте
Детство и юность
Родился он 5 декабря 1820 года в деревеньке Новоселки, где находилось имение Шеншиных. Родословная поэта до сих пор вызывает массу вопросов. По традиции настоящая фамилия поэта Шеншин. Историки установили, что мать звали Шарлотта-Елизавета Фет, урожденная Беккер. Батюшкой одни исследователи записывают помещика из древнего дворянского рода Афанасия Неофитовича Шеншина (общепринятая версия), другие – предыдущего законного супруга Шарлотты-Елизаветы немца Иоганна-Петера.
Знакомство юной двадцатидвухлетней Шарлотты и сорокапятилетнего Шеншина, уволившегося с воинской службы, состоялось, когда Афанасий Неофитович прибыл на воды и остановился на постой на квартире почтенного семейства.
Взаимная симпатия возникла мгновенно, и Шарлотта в итоге уезжает вместе с Шеншиным. Некоторая неразбериха получилась по причине затянувшейся процедуры расторжения предыдущего брака.
Семейный союз Шеншина и Шарлотты-Елизаветы был заключен уже после появления на свет мальчика. Детство его проходило среди природы, живых впечатлений бытия, воспитанием занимались сначала семинарист, а потом дворовый по имени Филипп и простой крестьянский жизненный уклад.
Первая душевная травма
Историкам стали известны интересные факты о Фете. Дворянин Шеншин признал малыша и дал свою фамилию, но позднее духовная консистория сочла эту запись юридически незаконной. В результате отцом Афанасия определили все-таки Иогнна-Петера, исключив ребенка из рода Шеншиных и, соответственно, лишив дворянства. Любопытно то, что некоторые исследователи ссылаются на письма Шарлотты–Елизаветы к своему брату, где она упоминала про отцовство бывшего супруга, как про непреложный факт.
Итак, после исключения в 14-летнем возрасте из дворянского сословия, богатый наследник достаточно знаменитой в России фамилии (а род Шеншиных известен с XV века) в один миг превратился в безродного иностранца. Этот факт глубочайшим образом потряс подростка, которого потом всю жизнь преследовала навязчивая идея вернуть потерянное.
Родители, стремившиеся из самых благих побуждений уберечь сын а от нежелательного внимания и всяческих разбирательств по поводу происхождения, отвезли мальчика для дальнейшего обучения как можно дальше от дома – в немецкий пансион в Верро (ныне город Выру в Эстонии).
Обучение
Где учился будущий мастер слова. Перед поступлением на философский факультет Московского университета юноша в 1837 году около полугодия являлся пансионером у замечательного русского историка, писателя-беллетриста М.П. Погодина.
После зачисления в 1838 на историко-филологическое отделение, молодой человек поселился у А.А. Григорьева. Все окружение во времена студенчества – тот же Григорьев, а также Яков Полонский, Владимир Соловьев и Константин Кавелин – способствовало проявлению и становлению литературного дара .
Первый сборник, открывший дорогу к публикациям в популярных на тот момент литературных журналах и одобренный Белинским, назывался «Лирический Пантеон А.Ф.». Был напечатан в 1840 году. «Благословил» юношу на продолжение творческого пути сам Николай Васильевич Гоголь, заявивший о «несомненном даровании» поэта.
Военное поприще и писательство
Одержимый мыслью возвратить неправедно отнятое дворянство, в 1845 году Афанасий вступил в качестве унтер-офицера в квартировавший на Херсонщине кирасирский орденский полк. Носящим офицерское звание тогда жаловали дворянскую грамоту. Через год офицерский чин дали, но совсем незадолго вышло изменение в законах: дворянством наделяли лишь офицеров в звании не ниже майорского.
В херсонский период случилось знакомство с дочерью отставного бедного сербского военного — обворожительной красавицей Марией Лазич. Между молодыми людьми завязался роман, однако о женитьбе даже не помышляли: одна была бесприданницей, а другой не обладал никакими правами на наследство Шеншиных. Любовь прекратилась в результате гибели Марии, про которую шепотом передавали, что это был осознанный поступок.
Девушка скончалась от многочисленных ожогов, полученных при воспламенении платья. Причина несчастного случая так и осталась неизвестной: то ли неосторожно оброненная спичка, то ли созревшее от безысходности решение. Личная трагедия найдет отражение во всем последующем творчестве Фета.
Во время военной службы продолжались поэтические опыты . После перевода в 1853 году на новое место в Новогородской губернии представилась возможность бывать в Петербурге намного чаще. Поэт по-прежнему благодаря содействию близких друзей Н.А. Некрасова, А.В. Дружинина, В.П. Боткина публиковался на страницах отечественных литературных альманахов. Особую роль начал играть И.С. Тургенев, оказывавший покровительство молодому человеку.
Помещик и агроном
Тем временем Афанасий продолжал свою погоню за мечтой: в 1859 году ему присвоили долгожданный майорский чин, однако с 1856 дворянством жаловали уже только полковников.
Осознавая, что мечте сбыться не суждено, Афанасий Афанасьевич ушел в отставку, совершил небольшой заграничный вояж и осел в Москве. В 1857 году посватался к не очень юной и не слишком привлекательной сестре своего друга Марии Петровне Боткиной, за которой, однако, давали солидное приданое.
Предложение благосклонно приняли. Женившись, прикупил поместье в Мценском уезде и полностью погрузился в хлопоты. «Он сделался теперь агрономом …, отпустил бороду до чресл… о литературе слышать не хочет и журналы ругает с энтузиазмом», - описывал И.С. Тургенев тогдашнюю жизнь Фета.
Очень длительный период талантливейший поэт занимался исключительно тем, что обличал и громил послереформенное сельское хозяйство. Статьи вызывали горячее возмущение многих печатных изданий, именовавших себя передовыми, переносившееся и на стихотворную деятельность. «Все они (стихи) такого содержания, что их могла бы написать лошадь, если бы выучилась писать стихи», - с сарказмом характеризовал творчество Фета писатель Н.Г. Чернышевский.
Повести и рассказы
К данному временному промежутку относится большинство опытов поэта на прозаическом поприще. Им, кстати, при изучении творчества незаслуженно мало уделяют внимания в школе, хотя именно проза составляет значительный пласт его литературного наследия. Все рассказы Афанасия Фета и небольшие повести автобиографичны : практически все несут в себе эпизоды из жизни либо самого автора, либо близких ему людей.
Афанасий Афанасьевич в своих рассказах словно экспериментирует с различными и жанрами. Особенно наглядно такие попытки демонстрируют его деревенские очерки, гармонично сочетающие в себе документалистику, публицистику и художественные зарисовки. По глубокому психологизму и эмоциональности, пронизывающих все сцены крестьянской жизни, произведения очень близки к творчеству Бунина. Не менее очаровательны и интересны записки о путешествиях, демонстрирующие эстетические воззрения.
Снова в Москве
По-настоящему к литературе Фет Афанасий Афанасьевич вернулся только в 80-е годы XIX века, приняв решение снова поселиться в Москве. Только это теперь был не нищий иностранец без роду-племени, а известный помещик, хозяин богатого московского особняка, представитель заслуженного дворянского рода Шеншиных.
Одиннадцать лет службы в качестве судьи позволили все-таки исполнится мечте поэта и принесли ему долгожданную грамоту и родовую, настоящую фамилию.
Он опять восстановил былые отношения с друзьями юности. Этот временной промежуток ознаменовался выходом переводов шопенгауэровского «Мир как воля и представление», первой части гетевского «Фауста», творений известных древнеримских и немецких классиков.
Примерно тогда же издали ограниченным тиражом «Вечерние огни» и автобиографичные «Мои воспоминания». Мемуары под названием «Ранние годы жизни» выйдут после кончины автор а. Работы этого периода существенно отличаются от ранних: если в юности Афанасия Афанасьевича Фета воспевают красоту и гармонию, являются своеобразным гимном чувственному началу, то поздняя лирика овеяна некоей аурой трагичности, вероятнее всего, связанной с реальным положением дел.
Уход из жизни
С возрастом здоровье резко ухудшилось: писатель почти ослеп, каждый астматический приступ сопровождался мучительнейшим удушьем. Физические муки лишали и душевного покоя. Фет принял тяжелейшее решение: в ноябре 1892 года выпроводил супругу в гости, выпил бокал шампанского, и продиктовал секретарю записку следующего содержания: «Не понимаю сознательного приумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному. 21 ноября, Фет (Шеншин)», вытащил канцелярский нож, направив лезвие на голову . Но секретарь исхитрилась отнять ножик. Самоубийства не получилось. Мужчина бросился прочь в поисках иного орудия, но его настиг апоплексический удар, приведший к смерти. Наследниками, кроме жены, он не обзавелся.
До нас дошли не только фотографические изображения поэта, но и несколько рукописных изображений. Наиболее известный портрет принадлежит кисти Ивана Репина (1882 год), хранится в собрании картин знаменитой Третьяковской галереи.
Судьба и творчество поэта Фета Афанасия
Биография Фета Афанасия
Вывод
Часть периода жизни Фета совпала с основными либеральными реформами Александра II , что наглядным образом демонстрирует общую картину судеб представителей многих известных дворянских семей. То же служение Отечеству на воинском поприще, помещичество при выходе в отставку с целью заработать денег и неуемная жажда творчества: стихами интересовались многие, иначе — откуда бы было столько литературных журналов. Однако, творчество Фета все равно занимает особое место благодаря своей тонкости, пронзительности и красоте.
Краткая биография поэта, основные факты жизни и творчества:
АФАНАСИЙ АФАНАСЬЕВИЧ ФЕТ (1820-1892)
Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин) родился 23 ноября (5 декабря) 1820 года в селе Новоселки близ Мценска.
История его рождения столь запутана, что вряд ли кому доведется в ней разобраться, а сама по себе проблема необычайно важна для отечественной литературы, поскольку именно она предопределила жизнь, судьбу и творчество одного из величайших поэтов России.
Факты таковы. Мать мальчика Шарлотта Элизабета Беккер происходила из
старинного восточногерманского дворянского рода. 18 мая 1818 года она
вышла замуж за Иоганна Питера Карла Вильгельма Фёта, великогерманского
окружного асессора из Дармштадта. Говорили, что Фёт был внебрачным
ребенком одного из сыновей великого герцога Гессен-Дармштадтского. 17
июля 1819 года у четы Фётов родилась дочь. В начале 1820 года в
Дармштадт приехал на излечение родовитый, но обедневший помещик
Орловской губернии Мценского уезда Афанасий Неофитович Шеншин. Участник
войны 1812 года, некрасивый, в возрасте (далеко за сорок лет). Он
страстно полюбил Шарлотту Фёт, выкрал и увез ее в Россию. Женщине было
в то время двадцать два года. Почему она согласилась на побег,
неизвестно. Беглянка была беременна. Все биографы сходятся на том, что
отцом великого поэта Шеншин не был. Однако впоследствии и Иоганн Фёт в
завещании не признал мальчика своим сыном.
Сам Афанасий Афанасьевич публично утверждал, что отец его - Шеншин. Но сохранилось письмо Фета к невесте, в котором он раскрыл тайну своего рождения. На конверте письма, которое Фет просил сжечь сразу по прочтении, рукой Фета начертано: «Читай про себя» - и рукой его супруги М. Боткиной приписано: «Положить со мной во гроб». «Моя мать, - писал Фет, - была замужем за отцом моим - дармштадтским ученым и адвокатом Фетом, родила дочь Каролину и была беременна мною. В это время приехал и жил в Дармштадте вотчим мой Шеншин, который увез мать мою от Фета, и когда Шеншин приехал в деревню, то через несколько месяцев мать родила меня… Вот история моего рождения».
Афанасий Афанасьевич родился - по одним документам - 29 октября 1820 года, по другим - 29 ноября. Сам поэт отмечал свой день рождения 23 ноября.
Младенца крестили по православному обряду и внесли в церковную метрическую книгу как сына Афанасия Шеншина. Однако на тот момент Иоганн Фёт еще считался мужем Шарлотты Беккер, брак был расторгнут в Дармштадте только 8 декабря 1821 года. И лишь 4 сентября 1822 года, когда Шарлотта приняла православие и получила православное имя Елизавета Петровна, состоялось венчание Шеншиных.
Известно, что в 1830 году Шеншин не включил имя Афанасия в прошение о внесении в дворянскую родословную книгу. Еще при жизни Фета стала распространяться весьма популярная сегодня сплетня о том, что А. Н. Шеншин, проезжая через Кенигсберг, будто бы «купил» у местного еврея-корчмаря его беременную жену и привез наложницу к себе в имение…
До четырнадцати лет Афанасий Шеншин-младший рос как обыкновенный русский барчук. В конце 1834 года жизнь его резко изменилась. Отец неожиданно увез Афанасия в Москву, затем в Петербург. Далее, посоветовавшись с влиятельными приятелями, он отправил мальчика в глухой лифляндский городишко Верро (ныне Выру в Эстонии), где Афанасия определили на учебу в «частное педагогическое заведение» некоего Крюммера. Все говорит о том, что у Шеншина объявились сильные враги, которые вздумали нанести удар по его самому уязвимому месту, - епархиальному начальству доложили, что сын Шеншина является внебрачным ребенком. Чиновникам немедля потребовалось «восстановить справедливость». Если бы Шеншин был богатым могущественным вельможей, проблем не возникло бы. В начале 1835 года Орловская духовная консистория постановила считать отцом мальчика не Шеншина, а умершего уже Иоганна Фёта.
Ради дальнейшего благополучия семьи Афанасий Неофитович был вынужден пожертвовать старшим сыном. Фет вспоминал: «Однажды отец без дальнейших объяснений написал мне, что отныне я должен носить фамилию Фет… В пансионе это известие возбудило шум: - Что это такое? у тебя двойная фамилия? отчего же нет другой? откуда ты? что ты за человек? и т.д., и т.д. Все подобные возгласы и необъяснимые вопросы еще сильнее утверждали во мне решимость хранить на этот счет молчание, не требуя ни от кого из домашних объяснений». Фамилию Фет Афанасий Афанасьевич носил почти сорок лет.
Одновременно с фамилией молодой человек потерял права на столбовое дворянство, на отцовское имение, на российскую принадлежность - отныне он считался гессен-дармштадским подданным, иностранцем, пришельцем и разночинцем… Подписывать Афанасий обязан был: «К сему руку приложил иностранец Фет». Когда позже поэта спросили, что для него было самым мучительным в жизни, он отвечал, что все слезы и боль его сосредоточены в одном слове - «Фет».
В 1837 году теперь уже Афанасий Фет приехал в Москву и поступил на философский факультет университета. Числился он студентом из иностранцев, учился не положенные четыре года, а целых шесть лет. Как признавал позже сам Фет, у него неожиданно пробудился поэтический дар, и вместо того чтобы ходить на лекции, он целыми днями писал стихи. В 1840 году вышел первый сборник его стихотворений «Лирический пантеон», подписанный «А. Ф.».
В период 1842-1843 годов в «Отечественных записках» и «Москвитянине» было опубликовано в общей сложности 85 стихотворений Фета. Талант начинающего поэта был отмечен Н. В. Гоголем.
Но в 1844 году жизнь Афанасия Афанасьевича в очередной раз резко изменилась. В начале года умерла тяжело болевшая мать, а осенью ушел из жизни дядя Петр Неофитович Шеншин. Когда Афанасия лишили прав наследования, одинокий дядя обещал оставить племяннику свое имение. Но Петр Неофитович умер в Пятигорске, где лечился на водах, а оставшееся без его присмотра имение разграбили, и деньги из банка таинственным образом исчезли. Афанасий Афанасьевич остался без средств к существованию. Выход у него оставался один - пойти служить в армию.
Фет принял русское подданство (не напоминает ли это вам нынешние издевательства властей над нашими соотечественниками?) и спустя месяц был произведен в корнеты. Прикомандировали его к штабу корпуса Орденского кирасирского полка в Херсонской губернии.
Через год поэт получил офицерский чин, первый в длинной череде выслуги для приобретения со временем дворянства.
Летом 1848 года у Фета произошел целый ряд знакомств, которые сыграли чуть ли не решающую роль в его дальнейшей судьбе. Полк, в котором служил Фет, размещался в селе Красноселье. Здесь молодой человек был приглашен на бал к местному богатому помещику, уездному предводителю дворянства Алексею Федоровичу Бржескому. На балу поэт познакомился с супругой хозяина - Александрой Львовной Бржеской, с которой оставался в дружеской переписке более пятидесяти лет - до конца жизни.
Неподалеку от имения Бржеских находилась Федоровка, имение сестры Алексея Федоровича - Елизаветы Федоровны Петкович, где часто гостили племянницы хозяйки - сестры Лазич. На правах хорошего знакомого Бржеских Фет зачастил в гости к Петковичам.
Молодой человек влюбился в Елену Лазич. Это общепринятая версия, но необходимо помнить, что сам Фет имя своей возлюбленной никогда не называл, а Лазич была определена литературоведами в 1920-х годах. В семействе родственников девушка пользовалась заслуженной симпатией. Отец Елены, генерал-майор в отставке, вдовец, был человеком порядочным, но бедным.
Роман длился более года. Неожиданно Фет принял решение, что никогда не женится на Елене, чем обрек себя на пожизненное духовное одиночество. Причины такого решения он объяснил так: «Я ясно понимаю, что жениться офицеру, получающему 300 руб., без дому, на девушке без состояния значит необдуманно и недобросовестно брать на себя клятвенное обещание, которого не в состоянии выполнить».
Вскоре Фету пришлось по служебной надобности на время уехать. Когда он вернулся, его ждала страшная весть: Елены Лазич уже не было в живых. О случившейся трагедии сам Фет написал так: «…последний раз легла она в белом кисейном платье и, закурив папироску, бросила, сосредоточенная вниманием на книге, на пол спичку, которую считала потухшей. Но спичка, продолжавшая гореть, зажгла спустившееся на пол платье, и девушка только тогда заметила, что горит, когда вся правая сторона была в огне. Растерявшись при совершенном безлюдье, за исключением беспомощной девочки сестры… несчастная, вместо того, чтобы, повалившись на пол, стараться хотя бы собственным телом затушить огонь, бросилась по комнатам к балконной двери гостиной, причем горящие куски платья, отрываясь, падали на паркет, оставляя на нем следы рокового горенья. Думая найти облегчение на чистом воздухе, девушка выбежала на балкон. Но при первом же появлении на воздухе пламя поднялось выше ее головы, и она… бросилась по ступенькам в сад… На крики сестры прибежали люди и отнесли ее в спальню. Всякая медицинская помощь оказалась излишней».
Позже Фет признался, будучи уверенным, что виноват в гибели Елены: «Я ждал женщины, которая поймет меня, и дождался ее. Она, сгорая, кричала: “Аu nom du ciel sauvez les lettres”. (“Ради всего святого, спасите письма”. - Франц.) и умерла со словами: “Он не виноват, а я”. После этого и говорить не стоит».
С этого страшного года за Фетом укрепилось прозвание «певец печали».
В 1853 году Фета перевели в гвардейский уланский полк, который на летних сборах располагался в Красном Селе, возле столицы. Это дало поэту возможность познакомиться с И. С. Тургеневым, а через него - с издателями и авторами «Современника»: Некрасовым, Панаевым, Гончаровым, Дружининым, Григоровичем, Анненковым, Боткиным, позднее со Львом Толстым. Вскоре Фет стал в «Современнике» своим человеком, но относились к нему со снисходительностью, как к человеку небольшого ума. О поэте с улыбкой говорили: «Глаза круглые, рот круглый, бессмысленное изумление на лице». С помощью «Современника» Фет издал в 1856 году сборник стихотворений, который имел огромнейший успех.
В 1857 году вышел указ нового императора Александра II, по которому звание потомственного дворянина давал лишь чин полковника. Потрясенный Фет понял, что военная служба даст ему дворянство только в конце жизни, вышел в отставку и переехал жить в Москву.
Весной 1857 года поэт сделал предложение Марии Петровне Боткиной, дочери известного купца-чаеторговца и сестре Василия Петровича Боткина, известного писателя, критика, близкого друга Белинского, друга и ценителя Фета. Мария Петровна предложения никак не ожидала, обрадовалась и немедля дала согласие. Жениху шел тридцать седьмой год, невесте - тридцатый. Боткина была привлекательна своим добродушием и простотой, но имела незаконнорожденного ребенка. Возник «союз одиноких душ», в котором было немало и настоящей любви. Мария Петровна стала с тех пор неотделима от Фета на всю оставшуюся жизнь. В приданое поэт получил 35 тысяч рублей серебром - огромную по тем временам сумму…
В 1860 году Фет купил в Мценском уезде Орловской губернии степной хуторок Степановку, который при его деловитом хозяйствовании быстро преобразился в богатейшую усадьбу с регулярным парком и с плодородными сельскохозяйственными угодьями.
Вскоре Фет превратился в страстного накопителя, занятого прежде всего мыслями о приумножении и без того уже немалого состояния. Росла его слава как выдающегося землеустроителя, прекрасного хозяйственника, позволявшего разбогатеть и крестьянину, и самому себе. Любопытно, что в канун реформы 1861 года Фет прославился на всю страну как яростный защитник старых порядков.
Со временем поэт купил Воробьевку (более чем за 100 тысяч рублей!) - замечательно красивую барскую усадьбу, которую он назвал «наша микроскопическая Швейцария». Затем имение Ольховатку Щигровского уезда Курской губернии, затем имение Граворонку в Землянском уезде Воронежской губернии, с этим имением поэту достался второй конный завод, поскольку конный завод был уже в Воробьевке.
Среди соседей-помещиков Фет становился все более уважаемым лицом. Выражением этого был выбор его в 1867 году на установленную судебной реформой 1864 года и считавшуюся тогда весьма почетной должность мирового судьи, в которой он оставался в течение целых 17 лет.
В Москве Феты купили просторный дом в центре города на Плющихе (ныне дом № 36).
Росла слава поэта Фета. В 1860-х годах шла ожесточенная борьба между революционными демократами и литературно наиболее близкими Фету либералами. Поэт занял особую позицию - антиреволюционную и антилиберальную. Вопреки Некрасову он заявил, что поэт не обязан быть гражданином! Поскольку в «Современнике» окончательно утвердилась линия Чернышевского - Добролюбова, Фет отказался сотрудничать с журналом.
В 1863 году поэт выпустил новое собрание своих стихотворений в двух частях, которое новое демократическое поколение не приняло - небольшой тираж книги по наводке Писарева не распродался до конца жизни Фета - почти за тридцать лет! Такое отношение читающей публики ввергло поэта в длительный творческий кризис. Он на долгие годы умолк, перестал публиковать свои стихотворения.
В 1873 году 26 декабря вышел Указ Сената о присоединении А. А. Фета к роду Шеншиных. Это была победа. Но, странное дело, так страстно жаждавший сменить имя поэт продолжал печатать стихи под прежней фамилией. Разъяснение он дал в следующих строках:
Я между плачущих Шеншин,
А Фет я только средь поющих.
Другом и поклонником Афанасия Афанасьевича был великий князь Константин Константинович Романов, известный в русской литературе поэт, издававшийся под псевдонимом К. Р. Его хлопотами в 1889 году к пятидесятилетнему литературному юбилею поэта новый император Александр III пожаловал Фету предворное звание старшего ранга - камергер.
К концу жизни поэт стал суровым консерватором. Рассказывали, что, бывая в Москве и проезжая на извозчике мимо университета, он в обязательном порядке опускал окно кареты и с ненавистью плевал в сторону заведения. Привыкший к этому кучер каждый раз останавливался без дополнительных указаний.
Только в 1881 году Фет неожиданно вернулся в литературу. Вначале как переводчик. Им был издан перевод главного труда Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Далее последовали: в 1882 году - перевод первой части «Фауста» И. В. Гёте; в 1883 году - стихотворный перевод всех сочинений Горация; в 1888 году - вторая часть «Фауста». В течение последних семи лет жизни поэта вышли переводы: «Сатиры» Ювенала, «Стихотворения» Катулла, «Элегии» Тибулла, «Превращения» и «Скорби» Овидия, «Элегии» Проперция, «Энеида» Вергилия, «Сатиры» Персия, «Горшок» Плавта, «Эпиграммы» Марциала, «Герман и Доротея» Гёте, «Семела» Шиллера, «Дюпон и Дюран» Мюссе, многие стихотворения Гейне.
После долгого перерыва Фет вновь стал создавать оригинальные стихотворения. Они публиковались выпусками под названием «Вечерние огни» (выпуск I - 1883 год; выпуск II - 1885 год; выпуск III - 1888 год; выпуск IV - 1891 год).
В 1890 году вышли в свет два тома мемуаров «Мои воспоминания»; третий том «Ранние годы моей жизни» был опубликован посмертно в 1893 году.
В год смерти Фет подготовил итоговое издание своих произведений. Это позволило Н. Н. Страхову и К. Р. выпустить в 1894 году двухтомное собрание произведений Фета.
Подобно его рождению смерть Фета окутана покровом тайны. Свидетельства близких поэта таковы. За полчаса до смерти Фет настойчиво пожелал выпить шампанского. Жена побоялась дать больному алкоголь, и поэт отправил ее к врачу за разрешением. Оставшись вдвоем со своей секретаршей, Афанасий Афанасьевич продиктовал ей записку странного содержания: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий, добровольно иду к неизбежному». Под этим он сам подписал: «21-го ноября Фет (Шеншин)». Затем схватил стальной стилет, лежавший на его столе для разрезывания бумаги. Секретарша бросилась вырывать оружие и поранила себе руку. Тогда Фет побежал через несколько комнат в столовую к буфету, очевидно, за другим ножом и вдруг, часто задышав, упал на стул. Это был конец. Формально самоубийство не состоялось. Но по характеру всего происшедшего это было, конечно, заранее обдуманным и решенным самоубийством.
Официально было объявлено, что поэт умер от застарелой «грудной болезни», осложненной бронхитом.
Афанасий Афанасьевич Фет (1820-1892)
На протяжении почти ста лет — половина XIX века и первая половина XX — вокруг творчества Афанасия Афанасьевича Фета шли нешуточные бои. Если одни видели в нем великого лирика и удивлялись, как Лев Толстой: «И откуда у этого… офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов…», то другие, как, например, Салтыков-Щедрин, видели поэтический мир Фета «тесным, однообразным и ограниченным», Михаил Евграфович даже написал, что «слабое присутствие сознания составляет отличительный признак этого полудетского миросозерцания».
Демократы XIX века и большевики XX числили Фета во второстепенных поэтах, потому что, мол, он не общественно значимый поэт, нет у него песен протеста и революционного настроя. Отвечая на такие нападки, Достоевский в свое время написал знаменитую статью «Г-н — бов и вопрос об искусстве». Он отвечал Н. А. Добролюбову, возглавившему в то время критику и идеологию журнала «Современник» и называвшего «бесполезным» искусство, подобное поэзии Фета.
Достоевский приводит такой пример: «Положим, что мы переносимся в восемнадцатое столетие, именно в день лиссабонского землетрясения. Половина жителей в Лиссабоне погибает; дома разваливаются и проваливаются; имущество гибнет; всякий из оставшихся в живых что-нибудь потерял — или имение, или семью. Жители толкаются по улицам в отчаянии, пораженные, обезумевшие от ужаса. В Лиссабоне живет в это время какой-нибудь известный португальский поэт. На другой день утром выходит номер лиссабонского „Меркурия“ (тогда все издавалось в „Меркурии“). Номер журнала, появившегося в такую минуту, возбуждает даже некоторое любопытство в несчастных лиссабонцах, несмотря на то, что им в эту минуту не до журналов; надеются, что номер вышел нарочно, чтоб дать некоторые сведения, сообщить некоторые известия о погибших, о пропавших без вести и проч. и проч. И вдруг — на самом видном месте листа бросается всем в глаза что-нибудь вроде следующего:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца.
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
Да еще мало того: тут же, в виде послесловия к поэмке, приложено в прозе всем известное поэтическое правило, что тот не поэт, кто не в состоянии выскочить вниз головой из четвертого этажа (для каких причин? — я до сих пор этого не понимаю; но уж пусть это непременно надо, чтоб быть поэтом; не хочу спорить). Не знаю наверно, как приняли бы свой „Меркурий“ лиссабонцы, но, мне кажется, они тут же казнили бы всенародно, на площади своего знаменитого поэта, и вовсе не за то, что он написал стихотворение без глагола, а потому, что вместо трелей соловья накануне слышались под землей такие трели, а колыханье ручья появилось в минуту такого колыхания целого города, что у бедных лиссабонцев не только не осталось охоты наблюдать —
В дымных тучках пурпур розы
Отблеск янтаря,
Но даже показался слишком оскорбительным и небратским поступок поэта, воспевающего такие забавные вещи в такую минуту их жизни. Разумеется, казнив своего поэта (тоже очень небратски), они… через тридцать, через пятьдесят лет поставили бы ему на площади памятник за его удивительные стихи вообще, а вместе с тем и за „пурпур розы“ в частности».
Фет всегда был, как нынче говорят, знаковой фигурой. Поэтому для выражения своей мысли Достоевский взял лирическое стихотворение Фета, доказывая, что искусство самоценно само по себе, без прикладного значения, что «польза» уже в том, что оно настоящее искусство.
Такие споры дошли и до нашего времени, но поэзия Фета теперь уже, кажется, стоит незыблемо на самой вершине поэтического Олимпа. Последняя волна занижения достоинств этого поэта накатилась в 1970-е годы, когда несколько крупных современных поэтов (Владимир Соколов, Николай Рубцов, Анатолий Передреев и другие) ярко заявили, что они опираются на традиции поэтической культуры Фета. Тогда в ответ на это Евтушенко обозвал их всех «фетятами». Но это уже ничего не значило. Все понимали уже, что такое Фет и что такое Евтушенко.
А Фет — это, еще процитируем Достоевского, «стихи, полные такой страстной жизненности, такой тоски, такого значения, что мы ничего не знаем более сильного, более жизненного во всей нашей русской поэзии». Я приведу стихотворение, которое много лет назад вошло в мою душу, и я его повторяю в самые трудные моменты жизни. Вот к вопросу о «чистом искусстве», о «пользе и тому подобном».
Учись у них — у дуба, у березы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы,
И треснула, сжимаяся, кора.
Все злей метель и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!
Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.
Сколько жизненной силы в этом стихотворении, какое оно свежее, музыкальное.
Надо сказать, что основная отличительная черта поэтической культуры Фета — это именно музыкальностью. Сам поэт о своем творчестве писал: «Чайковский тысячу раз прав, так как меня всегда из определенной области слов тянуло в неопределенную область музыки, в которую я уходил, насколько хватало сил моих». Поэтому на многие его стихи композиторы написали романсы, а «На заре ты ее не буди…» стала просто народной песней.
Фет говорил: «Что не выскажешь словами, — / Звуком на душу навей…» Приведем короткое стихотворение, в котором именно навеяно поэтическое состояние. Восемь строк, но за ними видна вся Россия:
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна.
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далеких
Одинокий бег.
Фета упрекали в уходе от гражданских и патриотических тем «в мир интимных душевных переживаний». Упрекали необоснованно. Вот приведенное стихотворение, безусловно, относится к патриотической лирике в ее самом высоком выражении. Фет вообще был страстным патриотом. И его сдержанная, но мощная патриотическая стихия ощутима в стихах «Я вдаль иду моей дорогой…», «Одинокий дуб», «Теплый ветер тихо веет…», «Под небом Франции», «Ответ Тургеневу», «Даки»…
Афанасий Афанасьевич родился в имении Новоселки Мценского уезда Орловской губернии. Был внебрачным сыном помещика Шеншина, а фамилию свою получил от матери Шарлотты Фет, одновременно с этим утратив права на дворянство. Многие годы потом он будет добиваться потомственного дворянского звания, через службу в армии, добьется и получит дворянскую фамилию Шеншин. Но в литературе навсегда останется как Фет.
Учился он на словесном факультете Московского университета, здесь сблизился с будущим поэтом и критиком Аполлоном Григорьевым. Еще студентом Афанасий издал свою первую книгу «Лирический Пантеон». В армии он служил с 1845 по 1858 год, служил в кавалерийских войсках, в полку тяжелой артиллерии, в гвардейском уланском полку. После службы он приобрел много земли и стал помещиком.
В 1857 году Фет женился. Но этому предшествовала трагическая любовь, которая на всю жизнь оставила след в сердце поэта. Во время армейской службы на Украине поэт познакомился с Марией Лазич. Это была высокообразованная девушка, талантливая музыкантша, чья игра вызвала восхищение у гастролировавшего тогда на Украине Ференца Листа. Она была страстной поклонницей поэзии Фета и полюбила его самозабвенно. Но Фет не решился жениться на этой девушке, потому что тогда не имел возможности содержать семью. И так получилось, что Мария Лазич в этот момент трагически погибла — загорелось платье от упавшей свечи… Умирала она в жутких муках. Говорили о самоубийстве из-за «расчетливости» Фета. Так это или нет — точно не известно, но Фет потом всю жизнь в стихах возвращался к образу этой девушки. Прочтите, например, «Долго снились мне вопли рыданий твоих…»
Фет женился через семь лет после этой трагедии на сестре своего приятеля — видного критика и писателя Василия Боткина.
Женившись, Фет целиком ушел в хозяйство и даже, надо сказать, был образцовым помещиком. Прибыль у него в хозяйстве все время росла. Жил он почти безвыездно в мценской Степановке. Менее чем в 100 километрах находилась Ясная Поляна. Фет был ближайшим другом Льва Толстого, они ездили друг к другу, дружили семьями, переписывались.
Стихи он писал до самой глубокой старости. В 1880 году издал серию небольших сборников стихотворений — почти исключительно новых — под названием «Вечерние огни». Книжки эти выходили тиражом всего по несколько сот экземпляров и все же не были распроданы. Кумиром любителей поэзии был тогда Надсон, книги его шли нарасхват. Зато минули десятилетия, и «Вечерние огни» стали переиздаваться уже в наше время миллионными тиражами, а где Надсон, кого он интересует всерьез? Вот такие бывают зигзаги в поэтических судьбах.
В старости Фет нередко говорил жене: «Ты никогда не увидишь, как я умру». 21 ноября (3 декабря) 1892 года он нашел предлог, чтобы отослать из дома жену, позвал секретаря и продиктовал: «Не понимаю сознательно приумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному». Подписав эту записку, Фет схватил стальной стилет, служивший для разрезания бумаг… Секретарь, поранив себе руку, вырвала стилет. Тогда Фет побежал в столовую, схватился за дверцу ящика, где хранились ножи, но упал и умер… смерть его как бы была и не была самоубийством. Есть в ней нечто общее с гибелью Марии Лазич: было или не было?..
Как поэт Фет, конечно, будет проходить легко из столетия в столетие — красота и глубина его поэзии неисчерпаемы. Иногда он бывает и провидцем. В 1999 году мы отметили 200-летие со дня рождения А. С. Пушкина. Фет написал сонет на открытие памятника Пушкину в Москве. Прочтем его и удивимся, как много в нем и о нашем времени.
К памятнику Пушкина (Сонет)
Исполнилось твое пророческое слово,
Наш старый стыд взглянул на бронзовый твой лик,
И легче дышится, и мы дерзаем снова
Всемирно возгласить: ты гений, ты велик!
Но, зритель ангелов, глас чистого, святого,
Свободы и любви живительный родник,
Заслыша нашу речь, наш вавилонский крик,
Что в них нашел бы ты заветного, родного?
На этом торжище, где гам и теснота,
Где здравый русский смысл примолк, как сирота,
Всех громогласный тать, убийца и безбожник,
Кому ночной горшок всех помыслов предел,
Кто плюет на алтарь, где твой огонь горел,
Толкать дерзая твой незыблемый треножник!
* * *Вы читали биографию (факты и годы жизни) в биографической статье, посвящённой жизни и творчеству великого поэта.
Спасибо за чтение. ............................................
Copyright: биографии жизни великих поэтов
Афанасий Афанасьевич Фет – признанный гений литературы, творчество которого цитируется как в России, так и в странах зарубежья. Его стихотворения, такие как «Я тебе ничего не скажу», «Шепот, робкое дыханье», «Вечер», «Это утро, радость эта», «На заре ты ее не буди», «Я пришел», «Соловей и роза» и другие сейчас обязательны для изучения в школах и высших учебных заведениях.
В биографии Афанасия Фета множество загадок и тайн, которые до сих пор будоражат умы ученых и историков. Например, обстоятельства рождения великого гения, воспевавшего красоту природы и человеческих чувств, подобны сфинксовой загадке.
Когда родился Шеншин (фамилия поэта, которую он носил первые 14 и последние 19 лет жизни), доподлинно неизвестно. Называют 10 ноября или 11 декабря 1820 года, но сам Афанасий Афанасьевич отмечал день рождения 5 числа двенадцатого месяца.
Его мать Шарлотта-Елизавета Беккер была дочерью немецкого бюргера и некоторое время являлась супругой некоего Иоганна Фета, асессора местного суда в Дармштадте. Вскоре Шарлотта познакомилась с Афанасием Неофитовичем Шеншиным – орловским помещиком и по совместительству отставным ротмистром.
Дело в том, что Шеншин, приехав в Германию, не сумел забронировать место в гостинице, потому что там их попросту не было. Поэтому россиянин селится в доме обер-кригскомиссара Карла Беккера – вдовца, жившего с 22-х летней дочкой, беременной вторым ребенком, зятем и внучкой.
Чем молоденькой девушке полюбился 45-летний Афанасий, который к тому же, по воспоминаниям современников, был неказист собой – история умалчивает. Но, по слухам, до знакомства с русским помещиком отношения Шарлотты и Фета постепенно заходили в тупик: несмотря на рождение дочери Каролины, муж и жена часто конфликтовали, к тому же Иоганн влез в многочисленные долги, отравив существование молоденькой супруги.
Известно только то, что из «Города наук» (так называют Дармштадт) девушка вместе с Шеншиным бежала в снежную страну, лютые морозы которой немцам и подавно не снились.
Карл Беккер не мог объяснить такой взбалмошный и невиданный для тех времен поступок дочери. Ведь она, будучи замужней женщиной, бросила мужа и горячо любимого ребенка на произвол судьбы и подалась на поиски приключений в незнакомую страну. Дедушка Афанасия говаривал, что «средства прельщения» (вероятнее всего, Карл имел в виду спиртное) лишили ее рассудка. Но на самом деле позже у Шарлотты было выявлено психическое расстройство.
Уже на территории России, через два месяца после переезда, на свет появился мальчик. Младенца крестили по православному обычаю и назвали Афанасием. Таким образом, родители предопределили будущее ребенка, ведь Афанасий в переводе с греческого означает «бессмертный». В действительности, Фет стал знаменитым литератором, память о котором не умирает на протяжении долгих лет.
Принявшая православие Шарлотта, которая стала Елизаветой Петровной, вспоминала, что Шеншин относился к приемному сыну как к кровному родственнику и одаривал мальчика заботой и вниманием.
Позже у Шеншиных родилось еще трое детей, но двое умерли в молодом возрасте, что неудивительно, ведь из-за прогрессирующих болезней в те смутные времена детская смертность считалась далеко не редкостью. Афанасий Афанасьевич вспоминал в своей автобиографии «Ранние годы моей жизни», как его сестра Анюта, которая была на год младше, слегла в постель. Возле кровати девочки день и ночь дежурили родные и близкие, а по утрам ее комнату навещали врачи. Фет вспомнил, как приблизился к девочке и увидел ее румяное лицо и голубые глаза, неподвижно смотревшие в потолок. Когда Анюта умерла, Афанасий Шеншин, изначально догадываясь о таком трагическом исходе, упал в обморок.
В 1824 году Иоганн сделал предложение руки и сердца гувернантке, которая воспитывала его дочь Каролину. Женщина ответила согласием, и Фет то ли от обиды на жизнь, то ли затем, чтобы насолить экс-супруге, вычеркнул Афанасия из завещания. «Очень мне удивительно, что Фет в завещании забыл и не признал своего сына. Человек может ошибаться, но отрицать законы природы – очень уж большая ошибка», – вспоминала Елизавета Петровна в письмах к брату.
Когда юноше исполнилось 14 лет, духовная консистория отменила крещальную запись Афанасия законным сыном Шеншина, поэтому мальчику присудили его фамилию – Фет, так как тот был рожден вне брака. Из-за этого Афанасий лишился всяческих привилегий, поэтому в глазах общественности представал не как потомок дворянского рода, а как «гессендармштадтский подданный», иностранец сомнительного происхождения. Такие перемены стали ударом в сердце для будущего поэта, считавшего себя исконно русским. В течение долгих лет писатель пытался вернуть фамилию человека, который воспитывал его как родного сына, но попытки оказались тщетны. И только в 1873 году Афанасий одержал победу и стал Шеншиным.
Свое детство Афанасий провел в деревне Новоселки, что в Орловской губернии, в усадьбе отца, в доме с мезонином и двумя флигелями. Взору мальчика открывались живописные луга, покрытые зеленеющей травой, кроны могучих деревьев, освещенные солнцем, домики с дымящимися трубами и церквушка со звонкими колоколами. Также юный Фет вставал в пять утра и в одной пижаме бежал к горничным, дабы те рассказали ему сказку. Хотя занятые прядением служанки старались игнорировать надоедливого Афанасия, мальчик в конечном итоге добивался своего.
Все эти детские воспоминания, вдохновляющие Фета, нашли отражение в его последующем творчестве.
С 1835 по 1837 годы Афанасий посещал немецкий частный пансион Крюммера, где показал себя как старательный ученик. Юноша корпел над учебниками по литературе и уже тогда пытался придумывать стихотворные строки.
Литература
В конце 1837-го молодой человек отправился покорять сердце России. Афанасий прилежно в течение шести месяцев занимался под присмотром известного журналиста, писателя и издателя Михаила Петровича Погодина. После подготовки Фет без труда поступил в Московский университет на юридический факультет. Но вскоре поэт понял, что предмет, которому покровительствует Святой Иво Бретонский – не его стезя.
Поэтому молодой человек без всяких раздумий перевелся на русскую словесность. Будучи студентом первого курса, Афанасий Фет всерьез занялся стихотворчеством и показал свою пробу пера Погодину. Ознакомившись с трудами ученика, Михаил Петрович отдал рукописи , который заявил: «Фет – это несомненное дарование». Ободренный похвалой автора книги «Вий», Афанасий Афанасьевич выпускает дебютный сборник «Лирический пантеон» (1840) и начинает печататься в литературных журналах «Отечественные записки», « Москвитянин» и т.д. «Лирический пантеон» не принес автору признания. К сожалению, даровитость Фета не была воспринята современниками по достоинству.
Но в один момент Афанасию Афанасьевичу пришлось оставить литературную деятельность и позабыть о пере с чернильницей. В жизни даровитого поэта наступила черная полоса. В конце 1844 года умирает его горячо любимая мать, а также дядя, с которым у Фета возникли теплые дружеские отношения. Афанасий Афанасьевич рассчитывал на наследство родственника, но деньги дяди неожиданным образом исчезли. Поэтому молодой поэт остался буквально без средств к существованию и в надежде обзавестись состоянием, поступил на военную службу и стал кавалеристом. Дослужился звания офицера.
В 1850-ом писатель вернулся к стихам и выпустил второй сборник, который получил восторженные отзывы российских критиков. Через достаточно большой промежуток времени под редакцией выходит третий сборник даровитого поэта, а в 1863 году вышло в свет двухтомное собрание сочинений Фета.
Если рассматривать творчество автора «Майской ночи» и «Весеннего дождя», то он был утонченным лириком и, словно , отождествлял природу и человеческие чувства. Помимо лирических стихотворений, в его послужном списке есть элегии, думы, баллады, послания. Также многие литературоведы сходятся в том, что Афанасий Афанасьевич придумал собственный, оригинальный и многогранный жанр «мелодий», в его трудах часто встречаются отклики на музыкальные произведения.
Помимо прочего, Афанасий Афанасьевич знаком современным читателям как переводчик. Он перевел на русский язык целый ряд стихотворений латинских поэтов, а также познакомил читателей с мистическим «Фаустом» .
Личная жизнь
Афанасий Афанасьевич Фет при жизни был парадоксальной фигурой: перед современниками он представал как задумчивый и мрачный человек, биографию которого окружают мистические ореолы. Поэтому в голове любителей поэзии возникал диссонанс, некоторые не могли понять, как этот обремененный житейскими заботами человек мог так экзальтированно воспевать природу, любовь, чувства и человеческие взаимоотношения.
Летом 1848 года Афанасий Фет, служащий в кирасирском полку, был приглашен на бал в гостеприимный дом бывшего офицера Орденского полка М.И. Петковича.
Среди барышень, порхающих по залу, Афанасий Афанасьевич увидел черноволосую красавицу, дочь отставного кавалерийского генерала сербского происхождения Марию Лазич. С той самой встречи Фет начал воспринимать эту девушку как или как - . Примечательно, что Мария знала Фета давно, правда, познакомилась с ним через его стихотворения, которыми зачитывалась в юности. Лазич была образованной не по годам, умела музицировать и хорошо разбиралась в литературе. Неудивительно, что Фет признал в этой девушке родственную душу. Они обменивались многочисленными пламенными письмами и нередко листали альбомы. Мария стала лирической героиней множества фетовских стихотворений.
Но знакомство Фета и Лазич не было счастливым. Возлюбленные могли бы стать супругами и в будущем воспитывать детей, но расчетливый и практичный Фет отказался от союза с Марией, потому что та была также бедна, как и он сам. В своем последнем письме Лазич Афанасий Афанасьевич стал инициатором расставания.
Вскоре Мария умерла: из-за небрежно брошенной спички ее платье загорелось. Девушку не удалось спасти от многочисленных ожогов. Не исключено, что эта смерть была самоубийством. Трагическое событие поразило Фета до глубины души, и утешение от внезапной потери близкого человека Афанасий Афанасьевич нашел в творчестве. Его последующие стихотворения были восприняты читающей публикой на ура, поэтому Фет сумел обзавестись состоянием, гонорары поэта позволили ему отправиться в путешествие по Европе.
Пребывая заграницей, мастер хорея и ямба сошелся с богатой женщиной из известной российской династии – Марией Боткиной. Вторая супруга Фета не была хороша собой, но зато отличалась добродушием и легким нравом. Хотя Афанасий Афанасьевич сделал предложение не по любви, а по расчету, супруги жили счастливо. После скромного венчания пара уехала в Москву, Фет подал в отставку и посвятил жизнь творчеству.
Смерть
21 ноября 1892 года Афанасий Афанасьевич Фет умер от сердечного приступа. Многие биографы предполагают, что перед кончиной поэт предпринял попытку суицида. Но достоверных доказательств у этой версии на данный момент нет.
Могила творца находится в селе Клейменово.
Библиография
Сборники:
- 2010 – «Стихотворения»
- 1970 – «Стихотворения»
- 2006 – «Афанасий Фет. Лирика»
- 2005 – «Стихотворения. Поэмы»
- 1988 – «Стихотворения. Проза. Письма»
- 2001 – «Проза поэта»
- 2007 – «Духовная поэзия»
- 1856 – «Две липки»
- 1859 – «Сабина»
- 1856 – «Сон»
- 1884 – «Студент»
- 1842 – «Талисман»
Родился в семье помещика Афанасия Неофитовича Шеншина и матери, которая ушла к нему от мужа Иоганна-Петера Фета. После четырнадцати лет орловской духовной консисторией Афанасию была возвращена фамилия предыдущего мужа матери, из-за чего он терял все привилегии дворянства. Фет учился сначала дома, затем был отправлен в немецкую школу-пансион в г. Верро и блестяще окончил ее в 1837 году.
В 1837 Афанасий Фет приехал в Москву, поучился в пансионе профессора М.П. Погодина и в 1838 году поступил сначала на юридический факультет, затем на историко-филологическое отделение философского факультета Московского университета.
В 1840 году он выпустил за свой счет стихотворный сборник «Лирический Пантеон А.Ф.», который похвалили в «Отечественных записках» и поругали в «Библиотеке для чтения».
В 1842 – 1843 годах в «Отечественных записках» было напечатано его восемьдесят пять стихотворений.
В 1845 году Афанасий Фет поступил унтер-офицером в кирасирский полк, расквартированный в Херсонской губернии, желая приобрести потомственное российское дворянство. В 1846 году ему было присвоено первое офицерское звание.
В 1847 году была получено разрешение цензуры на издание книги и издана книга стихов в 1850 году. На стихи были положительные отзывы в журналах «Современник», «Москвитянин», «Отечественные записки».
В 1853 году Афанасий Фет перешел в гвардейский уланский полк, расквартированный вблизи Волхова, и стал чаще бывать в Санкт-Петербурге. Здесь он начал общаться с новой редакцией «Современника» Н. Некрасовым, И. Тургеневым, В. Боткиным, А. Дружининым.
В 1854 году его стихи начали печататься в «Современнике».
В 1856 году Афанасий Фет оставил военную службу, в чине гвардейского штаб-ротмистра, не выслужив дворянство, и поселился в Москве. В 1857 году женился на М.П. Боткиной.
В 1860 году купил поместье в Мценском уезде и по выражению И. Тургенева «сделался агрономом-хозяином до отчаянности».
С 1862 он стал регулярно печатать в редакционном «Русском вестнике» очерки, обличавшие порядки на селе.
В 1867 – 1877 годах Афанасий Фет был избран мировым судьей.
В 1873 году фамилия Шеншин была признана его фамилией и даровано потомственное дворянство. В этот период он мало занимается литературной деятельностью.
В 1881 году Афанасий Фет купил особняк в Москве и в этом же году выходит его перевод «Мир как воля и представление» А. Шопенгауэра.
В 1882 году он издал свой перевод первой части «Фауста» И.В. Гёте.
В 1883 году Афанасий Фет начал снова публиковать свои стихи в виде сборников «Вечерние огни».
В 1888 году вышла вторая часть «Фауста» И.В. Гёте в переводе Афанасия Фета и третий сборник стихов «Вечерние огни».
Афанасий Фет скончался от предположительно сердечного приступа 21 ноября (3 декабря) 1892 года в Москве. Похоронен в селе Клейменово, родовом имении Шеншиных.
А. А. Фет – крупнейший представитель плеяды поэтов «чистого искусства».
Гений «чистого искусства» или человек «без имени»?
Будущий поэт появился на свет в селе Новоселки Орловской губернии в декабре 1820 г. Сын состоятельного помещика Шеншина и лютеранки Каролины Шарлотты Фёт, прирожденной немки, долго считался «незаконнорожденным». Будучи замужем, мать тайно бежала с 45-летним Шеншиным в Россию на седьмом месяце беременности. Отцом поэта был записан Шеншин, но это было незаконно с юридической точки зрения, поскольку Фёт и Шеншин не состояли на тот момент в браке. Когда раскрылся обман, Фет из богатого дворянина превратился в иностранца весьма сомнительного происхождения. Этот факт биографии приверженца «чистого искусства» до сих пор находится под колпаком и порос тайнами.
Однако это обстоятельство сыграло с ребенком злую шутку – он был лишен титула дворянина, отцовского имени и права наследования. С молодости и до глубоких седин он считал это несмываемым позором и был вынужден добиваться утраченных прав. Богатый наследник стал «человеком без имени» и возращение утраченного положения превратилось в навязчивую идею, определившую его жизненный путь.
Образование «мальчика без привилегий»
Получив блестящее образование в немецком пансионате в г. Верро в Эстонии, Афанасий поступил на обучение к профессору Погодину, историку, писателю и журналисту. В 1844 г., окончив словесное отделение Московского университета (философский факультет), Фет уже стал писать стихи. С университетской скамьи крепла искренняя дружба с А. Григорьевым, товарищем по увлечению поэзией.
Интересен и тот факт, что свое «благословение» на солидную литературную работу А. А. Фету дал никто иной как признанный Н. В. Гоголь, отрезавший: «Фет – несомненное дарование». Уже в возрасте 19 лет вышел первый сборник стихотворений «Лирический пантеон», получивший высокую оценку В. Г. Белинского. Одобрение критика вдохновило начинающего поэта на дальнейшее творчество. Первые стихи с большим успехом расходились рукописно и были опубликованы в ведущих изданиях.
Годы военной службы – дело чести
Достижение цели всей жизни – возвращение дворянского звания привело Фета в провинциальный полк на юге России. Спустя год службы он получил звание офицера, а к 1853 году его перевели в полк неподалеку от Петербурга. Приверженец идей «чистого искусства» бывал в сердце родины и сблизился с Гончаровым, Тургеневым и Некрасовым, а также стал почетным автором популярного журнала «Современник. Хотя военная карьера складывалась не так удачно, как хотелось бы, уже к 1858 году Фет подал в отставку, дослужившись до почетного чина штаб-ротмистра.
Восхищение критиков сулило принятие в среду известнейших поэтов и писателей. Благодаря заработкам на литературном поприще Фет улучшил материальное положение и совершил первое путешествие по Европе. Поговаривают, что после отставки Фет с семьей «осел» в Москве и активно занялся литературным трудом, от издателей требуя по тем временам «неслыханную цену» за собственные произведения. Понимая, что дар создавать красивейшие и изящные стихи - редкость, Фет не страдал излишней скромностью.
Любовь как муза: «пожар страсти потушить не смея»
За годы военной службы было перенесено множество лишений и скитаний. В лавине трудностей камнем преткновения стала трагическая любовь, оставившая неизгладимый след в душе поэта на всю жизнь. Возлюбленной поэта, Марии Лазич, не суждено было стать женщиной всей его жизни: она была из интеллигентной, но терпящей нужду семьи, что стало серьезным препятствием для их брака. Расставание тяжело далось для обоих, а спустя несколько лет после расставания, поэт узнает о трагической гибели возлюбленной во время пожара.
Только в 37 лет Фет впервые женился на Марии Боткиной, дочери состоятельного чаеторговца. Это не был брак по любви, скорее, по расчету, чего поэт никогда не скрывал и открыто признался невесте в «родовом проклятии». Однако это не остановило немолодую деву. В 1867 г. Афанасий Фет даже стал мировым судьей.
Творческий путь: «абсолютная красота» и «вечные ценности»
Стихи Фета были призрачной попыткой сбежать от действительности: он воспевал красоту любви, родную природу. Характерная особенность творчества – рассуждать метафорично о вечном, чему способствовал редкий талант улавливать тончайшие оттенки настроений. Чистые и светлые эмоции пробуждали у всех ценителей творчества его гениальные стихи.
Любви всей жизни Марии Лазич он посвятил поэму «Талисман». После выхода в свет второго сборника стихов критики обоюдно признали Фета одним из способнейших поэтов современности. Будучи представителем направления «чистое искусство», он гнушался затрагивания острых социальных вопросов в своих произведениях. До конца своих дней он оставался убежденным монархистом и консерватором и считал воспевание красоты – единственной целью творчества.
Благосклонность критиков: боевое знамя «чистого искусства»
На протяжении всего жизненного пути Фет был щедро обласкан критиками. Белинский называл его «самым даровитым поэтом». Теплые отзывы Белинского стали отличной путевкой в творчество. Публикации в самых востребованных журналах – «Москвитянин», «Современник», «Отечественные записки» привнесли свою лепту в обретение славы.
Были критики, не разделявшие преемственность поэта идеям «чистого искусства» и считавшие его «мечтателем», полностью оторванным от реальности. Однако искусство Фета находится под особым вниманием критиков до сих пор. Положительные отзывы заслужили не только стихи, но и переводы Гете, Овидия, Горация.
Тернистый жизненный путь выработал в Фете мрачный взгляд на общество и жизнь в целом. Ожесточенное ударами судьбы сердце не заживало от глубоких ран, а сильное стремление компенсировать нападки социума делало его тяжелым человеком. 1888 год стал пророческим для поэта – в связи с 50-летним юбилеем «своей музы» ему удалось не только добиться придворного звания камергера, но и возвращения фамилии Шеншин. По словам Фета, это был «один из счастливейших дней всей жизни».